Единственный актив, который сумел приобрести Верховный Совет России за гибель СССР, – это была свобода и демократия, основы которой были установлены необычайно интенсивной законодательной деятельности после поражения ГКЧП и до привода Ельциным в правительство комиссарствующих министров и вплоть до расстрела Верховного Законодателя. Эту демократию и гражданские свободы Ельцин похитил у народа, расстреляв парламент и предложив обществу некий суррогат (взамен реальной демократии) полуцаристского государственного устройства. В результате произошло стремительное угасание оптимистической энергии народа, исчезли внутренняя динамика развития, свобода и дух общества – они перенесены в сферу денежных отношений. Оно (общество), как стадо животных, повели в направлении поиска «внутреннего» и «внешнего» врага. И как удачно «подвернулась» война – одна, затем вторая – на Северном Кавказе! – «Враг» обнаружил свое «неславянское лицо»! Хотя, согласитесь, – лица этих ельциных, черномырдиных, чубайсов и др. трудно отождествить со славянскими лицами, скорее – какие-то киплинговские бандерлоги.
Предотвращение распада
А тем временем небольшая дружная стая абсолютно аморальных нуворишей завершала приватизацию не только собственности, но и государства, которое поджидала трагическая судьба СССР. От неминуемого краха его спасло Провидение – Всевышний смилостивился над несчастным народом в форме самого конкретного благодеяния – повышения цен на русскую нефть. Казна оказалась переполненной нефтевалютой и нефтерублями. Какая-то часть этого божественного благодеяния (хотя и весьма скромная) была направлена на общее благо. Но и этого оказалось достаточным, чтобы несколько успокоить народ и приостановить тенденцию к саморазрушению страны. Разумеется, временно, пока не прекратится поступление потока не заработанных трудом общества денег.
Первый этап реальной угрозы распада России, в котором самую активную роль играли некоторые провинциальные лидеры (Татарии, Чечено-Ингушетии, Якутии, Северной Осетии и ряда областей и краев), пришелся на 1991–1992 гг., когда после распада СССР дезинтеграционные процессы плавно (но динамично) перетекали на собственно Российскую Федерацию, реально угрожая ее единству. Этому же способствовали лично российский президент и в особенности его многочисленные соратники-радикалы, пропагандирующие необходимость «создания» вместо Российской Федерации более дюжины карликовых марионеточных государственных образований. Эти мощные, концентрированные атаки на целостность России были отбиты прежде всего Верховным Советом России, который приобрел особо высокий авторитет после разгрома им ГКЧП, и не считаться с его мнением не могли ни ельцинисты, ни региональные вожди-сепаратисты.
Второй этап угрозы единству, целостности и самостоятельности России наступил к концу 90-х гг. От этой участи государство было избавлено в силу двух причин: первая – нефтяные доходы, вторая – приход к власти Путина. Таким образом, Россия избежала трагической участи распада страны благодаря следующим факторам:
● Провидению, воле Всевышнего, в том числе русской нефти и газу, цены на которые стали непредвиденно расти бешеным темпом на мировых рынках.
● Необычайному терпению российских народов, и прежде всего русского народа.
Все остальное – малосущественно, поскольку путинская власть продолжала скольжение в рамках созданной ельцинистами парадигмы политической системы, хотя с определенным своеобразием государственного политического режима (модель Путина).
В период десятилетней войны с «неславянским врагом» общество чуть ли не одичало от бедности, нищеты, отчаяния и озлобления; в то время как «сверху» непрерывно посылались символы-сигналы: во всем виновны «все эти нерусские». Помнится, в первые годы 90-х, некий Баркашов рассматривался как опасный националист, но, когда позже почти все парламентские партии оседлали шовинистическую тему под благовидными патриотическими идеями, былая деятельность баркашовцев выглядит как детские шалости. Отсюда – безнаказанность за оскорбления народов, столетиями живущих на своих землях. Но безнаказанность – это сегодня. А в сознании этих народов укрепляется твердая вера в то, что они в Российской Федерации – не нужны. Отсюда поиск альтернативы России. – Но кто в современной России думает об этих пластах сложнейших проблем – Кремль?! – Не похоже. Им не до государства, не до народа... отсюда – слабая эффективность путинской модели государства, имеющая (как и предыдущая), временный характер.
Ельцинисты отбросили состояние общества на уровень конца XIX в., возродив самые свирепые формы эксплуатации большинства трудящихся горсткой нуворишей, мгновенно лишив социальной природы новое государство. В то время как реальности конца XX столетия диктовали совершенно другую цель – преобразование собственно экономической системы на базе конкурентной экономики, при сохранении (и совершенствовании) социальной системы, которая уже при социализме достигла своего высокого уровня и могла стать базой для будущего Российского государства всеобщего благоденствия. Таким образом, произошел откат Системы назад, к более низшей стадии развития, к известному типу «дикого капитализма», свойственного Западу в ХVII – XIX вв. и на который вступила Россия в конце XIX – начале XX в., прерванного революциями.
В этом смысле тип капитализма, который возобладал в результате поражения парламентарно-демократического строя (в пользу популистской диктатуры Ельцина), явился действительно преемственным с типом капитализма в России, который развивался в ней с конца XIX – начала XX столетия: такая жебесчеловечная эксплуатация трудящихся, игнорирование их нужд и потребностей, полное пренебрежение законом, открытое использование государственной казны как средства обогащения правящих кланов, сращивание нарождающегося российского капитала с международным, приглашенным для «колониального освоения» российских богатств, финансовые «пузыри» и «дефолты», как методы разорения более или менее обеспеченных слоев (среднего класса) в пользу узкой группы стремительно богатеющей страты, новой аристократии – жуликоватых нуворишей.
Как и в начале XX в., на авансцену деловой (и политической закулисы) жизни России вдруг всплыли вчерашние шоферы (в первом случае – конюхи), фельдшеры, институтские лаборанты (и младшие научные сотрудники), вчерашние фарцовщики и продавцы, подпольные «менялы», «посредники», посредники «посредников», бывшие уголовники, расхитители, разложившиеся офицеры армии и разных служб и т.д. Экономика, труд, развитие – все это было отброшено как ненужный хлам – разрушай «старое», «зарабатывай деньги какими угодно способами!» – вот каким был девиз власти ельцинских радикалов. Эта политика, без особенных инноваций, и была продолжена в прошлое десятилетие.
Кто владеет экономикой страны?
За период прошедшего кризиса крупные банки и корпорации изрядно укрепили свои позиции – они стали еще более богатыми. Особенно успешным для них оказался 2010 г.
Премьер Владимир Путин сделал превосходный доклад 20 апреля 2011 г. перед депутатами Государственной думы. Кажется, говорил искренне о необходимости заботы о человеке труда, упрекнул СМИ и TВ, что они слабо отражают самоотверженную работу простого труженика, «на горбу» которого все и держится. «Поэтому, – заверил премьер, – мы и дальше будем улучшать положение рядовых граждан». Все бы хорошо, но он, разумеется, не стал затрагивать такую «необъяснимую» проблему: почему минимальный размер оплаты труда 5,6 тыс. руб. и ее получают миллионы тружеников, а 500 человек контролируют активы (каждый) от 28,3 млрд долл. до 160 млн долл.; из них 114 миллиардеров (от 28,3 до 1 млрд долл.). И все эти «500» фамилий контролируют 85% активов всей экономики страны. Так какие шансы у правительства Путина «заботиться» о человеке труда, если львиная доля богатства находится вне правительственного контроля? Через налоги? И сколько они вносят? – мизер!